Утро

Утро. Вдалеке сквозь туман просматриваются контуры гор, где шумят прохладные реки, а здесь полупустыня. Слышна бестолковая болтовня попугаев и какие-то ярко-красные с хохолком воробьи встречают со мной рассвет который день. Неторопливо пляшет белка по дереву надо мной, южно-американские сойки бегают вокруг палатки, пытаясь найти что-то съедобное. Пастух проходит мимо, ведя под уздцы лошадь, а за ней, упираясь, тащится осел. Дымится чай с коки, а колибри опять жужжит шмелем, выискивая свой завтрак. Жизнь набирает ход и идет своим чередом, а проходящие машины своим гулом манят к продвижению дальше. ОМ

Продолжить чтение

И ей парашют не нужен

Он оставил Земле это тело, Сделав шаг со скалы в небеса. Так уйти ведь давно хотел он, И не видно пути назад. Мысль одна его сердце грела: «Наконец я увижу то, Что находится за пределом, И что будет со мной потом». И останется в мире бренном Лишь одежда и горстка мяса, От удара порвутся вены, Скалы окрасятся красным. Вверх, звездопадным следом, Оставив земные узы, Душа упорхнет на небо, И ей парашют не нужен.

Продолжить чтение

Три дня

После Лимы начались бесконечные тростниковые плантации. В одном из таких мест я остановился и поставил палатку на подрастающих стеблях тростника и заснул сладким сном. В три часа ночи я почувствовал, что моя задница мокрая, а за бортом кто-то мяукает. Высунув голову, а увидел как поток воды набегает на мой переносной дом, а рядом стоит мужик и, мяукая, хочет меня разбудить. Увидев меня, он испугался и побежал. Я, матерясь и говоря на смешанном русско-английско-испанском пытался спросить, где не будет воды, но садовник, боясь моего возбужденного тона, убегал. Я вылетел из палатки босиком и десятки игл какого-то колючего кустарника, ограждавшего тростник, мгновенно …

Продолжить чтение