Суета города напрягала, и мы решили сделать выход в близлежащую территорию. Наскоро, кинув в походную сумку мандаринов и бутылку воды, мы вышли из кишащего котла, варившего людей. А солнце подогревало этот котел, и мозги многих постояльцев плавились под воздействием ультрафиолетового излучения. Тем, кому не хватало этого, применяли два противоположных способа смещения точки сборки – очищения организма с помощью голодания, вегетарианства и йоги, и отравления его же с помощью грибов, растений и пищи.
Мы выбрали Middle Way – голодание с грибами и физическая культура с мантрами. Нагрев атмосферы повлек за собой искривление пространства и плоскость дороги находилась под углом, что отнимало некоторую часть нашей энергии любви, трансформируя ее в ненависть.
Через час дороги мы вышли к кислотной реке ядовито изумрудного цвета. На берегу этого потока стоял ресторан в раджастанском стиле, разрешающий все то, что не разрешалось в золотом городе – пиво, мясо, рыбу. Мы зашли в этот Садом и Гоморру, и тут появился он – широкоплечий, темнокожий, скуластый индус высокого роста со следами боев на лице. В тот момент он был для нас джинном, явившемся посреди пустыни. Он предложил нам пройти в домик с соломенной крышей, служивший единственным убежищем от зноя в этом жарком месте. Проплыв в него, мы распластались в креслах-стульях. Надо отметить, что в этом доме было рой мух, но, почему то, нас они не касались, а толпились в одном углу. Потом, по диагoнали, были мы, а затем пустой угол.
На вопросы о цене, джинн, мило, по пиратски, мужественно улыбался, стараясь уйти от ответа, что бы сделать сюрприз под занавес нашего обеда. Не приняв условия этой игры, мы покинули это сатанинское место, и тут, джинн, испуганный нашим отказом, примчался к нам. Еще через минуту была доставлена вкуснейшая парота и дал. И, как бонус, он поведал грустную историю своей жизни, которая мало чем отличалась от любой саги о жизни бедных крестьянских семей. И капли пота, стекавшие по его щекам, смешались со слезами. Все это действо происходило в тени большого дерева, расположенного неподалеку от дьявольского места. Люди со сказочными обликами стекались сюда с близлежащих деревень и сел.
Синий от наколок, расположенных от головы до пят, сверкающий от обильного пирсинга, переливающегося на солнце, мимо нас продефилировал иноземец панко-металлистской наружности.
Когда наши желудочные соки были удовлетворены, мы позвали джинна и спросили о реальной цене полученного удовольствия. Растроганный, он не мог лгать и сказал, что это всего лишь два доллара. Мой друг, за честность и мужествоб дал ему три. Джин неподдельно полюбил нас в эту минуту, и, наверное, мы стали самыми дорогими людьми для него в тот момент. Он, нежно, своей мозолистой рукой, взял мою, и поднес ее к своим губам. Шершавые губы пирата коснулись моих пальцев. Затем, то же самое, он сделал и с моим другом. Мы сидели ошеломленные. Джинн растаял в воздухе,
как мираж, и только наши сытые желудки говорили о том, что это не было сказкой!