Затем я двинул в Малайзию, но мне было не интересно идти проторенной дорожкой через переход рядом с Пхукетом и Краби и я пошёл на крайний юг. Раньше это была территория Малайзии, но после войны ее почему-то присоединили к Таиланду. В результате теперь по опросам местного населения на дороге Ратани – Бито кого ни будь убивают раз в два дня. Ночевал я опять же в полиции на хайвей. Они застопили для меня для меня машину. Я ожидая, отдыхал в тени пальм. Так я и добрался до пограничного города Сенай-Калог, где благополучно пересек границу и получил штамп на один месяц. Пограничники спросили о наличии денег, я ответил так: «Да, конечно, у меня этих денег, как у дурака фантиков», хотя в кармане было 200 баксов.
Застопив машину до Котабару, я уже через полчаса был там, снял
дорматорий за два доллара и провел в этом городе три дня. Здесь, как всегда, были пляжи, водопады, великолепные храмы стоящего и сядящего Будды. Кстати, водопад оказался семиярусным и самым высоким в Юго –Восточной Азии – 303 метра. Купаться было не возможно, волна то и дело шлепала меня о землю, как мячик.
Но меня больше интересовала самая высокая гора здесь и это был пик Гунунг-Таган, высота 2143 метра. Не так высоко, но он был расположен в сердце Малайзии, в джунглях Таман Нигара. Посмотрев на карту, я решил что ближайшее место дотуда – Вирапок, и я угадал. Добравшись в этот городишко стопом, я был разочарован. Оказывается, с 15 ноября по 15 января этот маршрут закрыт, так как муссон сильный.
От Вирапок нужно дойти или доехать семь километров до Сунайрелай, где находится вход в Национальный парк Таман Нигара. Меня довез туда добрый человек Ахмад. Там мне дали от ворот поворот и в утешение Ахмад предоставил дом для проживания рядом с джунглями в саду, в котором росли манго, чику, папайя и еще всякие фрукты и деревья, названия которых я не знаю.
Переночевав там, утром взял воду и пошёл на разведку. Часовой на входе в Национальный парк спал, и, проскочив мимо, я вошёл в джунгли. Затем шла дорога 14 километров до следующего кордона Куаладюрам. Полу-бегом, полу-пешком я двинулся ко второму чек-посту. Когда я слышал гул приближающейся машины, я уходил с дороги в лес.
За три часа передвижения по парку увидел оленя, диких свиней и леопарда, сидящего на дороге и греющегося в лучах солнца. На втором кордоне было написано, что строго запрещено ловить рыбу, но работники Национального парка занимались именно этим. Они были так увлечены, что не обратили внимания на проходящего украдкой туриста.
Всё! Я был на тропе к вершине. Оставалось 30 километров подъёма. Еды не было, кеды были рваные, воду я набрал в местном роднике. Чисто случайно в моем маленьком рюкзаке оказалась зажигалка. Пройдя ещё десять километров, я остановился на ночлег на стоянке. Там я нашёл одну пригодную галошу, она меня и спасла.
Было 30 декабря. Спал я около костра, погода была прекрасная, хотя был
сезон дождей. С рассветом проснувшись и сделав зарядку, начал подъем. Оставалось всего 20 километров. Было удивительно наблюдать, как с каждым часом тропическая бурная растительность редела и уменьшалась в размерах, и на подступах к вершине остались не высокие кустарники, и тропа проходила по белым скалам и камням.
К обеду я достиг вершины, подремал там, почитал мантры и пошёл вниз. Было 31 декабря, так что Новый год я встретил на спуске. Моим праздничным ужином была горсть желудей, которых я нашёл по дороге, но ощущение сделанного дела поднимало мой боевой дух.
Утром, возвращаясь, я уже обходил знакомые чек-посты через близлежащие джунгли. Когда я вернулся в мой дом, который был без замка в течение трёх дней и двух ночей, мой рюкзак был не тронут, вещи были на месте и о, Боже, праздничный ужин был оставлен Ахмадом со вчерашнего дня. После полунедельного голодания суп, кофе, растворимые напитки, сироп, печенье было роскошью для меня. Но апогеем ужина было кокосовое вино, состоящее из семи плодов. Кроме того, я получил в подарок зонтик, шляпу, флаг Малайзии и огромное мачете. Спасибо и дай Бог здоровья Ахмеду, он был для меня в тот момент и мать, и отец, и Господь бог. Я прожил всего два дня в его доме, и он каждый день приносил мне еду и заботился. Но как бы хорошо здесь ни было, пора и честь знать.