На мысе Шартлай Дима умудрился оставить батарейки для фотоаппарата, поэтому ему пришлось вернуться на место ночёвки, от которого мы уже отдалились километра на два. Позже, он потерял уже вторую ложку, подаренную ему Кириллом. Так, с потерями, мы подошли к мысу Покойники. Кирилл реабилитировал себя как рыбак, и каждый день мы
получали пайку хариуса, вес которого порой достигал 800 грамм. В то время, как мы занимались обустройством лагеря и приготовления пищи, Дима наматывал или разматывал валенки из бинта, которые ему нравилось носить. Но, мало-помалу, страсти утихали, росла физическая подготовка, и осознание нахождения на природе придавало позитива участникам похода.
На мысе Покойники, я второй раз встретился с замечательной семьей Шабуровых, которые живут здесь порядка двадцати лет в гармонии с природой. Находясь у них в гостях, чувствуешь человеческое тепло и уют, поражаешься их гостеприимству, которое в наше время редко встречается в центральных регионах России. Сергей Шабуров объяснил, как мы можем пробраться с истоку Лены, и, отдохнув день на территории метеостанции, мы пошли к истоку великой русской реки.
За три с половиной часа забрались на перевал высотой 800 метров. Ребята немного подустали, поэтому, спустившись к Лене, мы начали готовить перекус. Чтобы закрыть пламя горелки от сильного ветра, я поставил ее в 
котелок, прикрыв стеклотканью. Так мы согрели первую кружку, и поставили другую. Лежа на берегу, мы непринужденно вели беседу, как вдруг раздался хлопок, и ракетой ввысь взлетела тарелка, горелка, стеклоткань и кружка. Разорванный баллон и вздувшийся котелок лежали на месте взрыва. Чуть поодаль лежала кружка, и стеклоткань. Горелка улетела в реку, а тарелка была найдена Дмитрием аж в 20 метрах от стоянки.
Съев всухомятку колбасы с сухарями, мы пошли дальше по реке вверх. Ветки путали ноги, болота мочили носки, а гнус и комары сводили с ума. Нарастало желание вернуться обратно. Но, километров через 8, мы вышли к слиянию двух притоков Лены. В этом красивейшем месте бродили лоси и изюбры, которых мы наблюдали, а вдалеке, метрах в 200, Кирилл заметил переходящего реку медведя. Мы пошли по берегу дальше, и траектории нашего пути, и пути зверя пересеклись. Мы стояли друг против друга: медведь на утесе, затем я, в 25 метрах от него, и в трех метрах от меня Дима и Кирилл. Хищник не был напуган, чего не скажешь о части нашей группы. Дмитрий залепетал: отходим, назад! Но, если бы мы дали зверю понять, что боимся его, он бы наверняка воспринял бы нас как жертву и корм, и атаковал бы. Мы с 
Кириллом твердо знали это, и отходить никуда не собирались. Вдобавок, Кирилл крепко держал в руках Стеганца, не давая ему отступить с поля возможного сражения. Опытный парашютист закричал: медведь, не трогай нас. Зверь, опешивший от такой отчаянной смелости, стал на дыбы, мотнул головой, так что его слюна разлетелась по ветру, и сокрушенно бросился с тропы в сторону леса. В несколько прыжков он скрылся из виду. А мы продолжили движение вверх по Лене. День клонился к закату. Лагерь разбили на поляне, покрытой ягелем. Вдали пылало зарево пожара – горел лес. Нас кусала мошка, ноги ныли от усталости, и мы спрятались в наши домики и заснули под монотонный писк комаров.